Некоторые из них живут в Латвии, но даже не подозревали, что могилы их родных сохранились.
Потрясающие подробности в продолжение истории об уникальной могиле детей – узников Саласпилсского лагеря на кладбище Кастранес, где увековечены имена шести из них. После того как я разместил две заметки (начало и продолжение), на меня через Вконтакте вышел Виктор Фленин. Он является правнуком старшего сержанта Григория Фленина, один из сыновей которого похоронен под Сунтажами. Виктор не только подтвердил многие из моих предположений, но и предоставил контакты своих родственников в Латвии. Они знали о том, что их семьи пострадали от нацистов и прошли через Саласпилсский лагерь. Даже посещали мемориал. Но, оказывается, понятия не имели, где именно похоронены их погибшие родственники. И тем более что они увековечены!
Григорий Сергеевич Фленин и Клавдия Ивановна Фленина, урождённая Сосновская – родители и дядя с тётей малышей – узников Саласпилсского лагеря, похороненных на кладбище Кастранес. Фото из архива Галины Владимировны Андреевой, урождённой Флениной.
У Григория Сергеевича Фленина (1907-1987) и Клавдии Ивановны, урождённой Сосновской, было шесть детей. Жили они в деревне Ляхово (ныне Красный посёлок) Себежского района. Когда началась война, Григорий ушёл на фронт. А семья оказалась на оккупированной нацистами территории. В 1943 году, разорив деревню, её жителей угнали в Латвию. Были среди них и Фленины. Потом семью отдали в рабство под Сунтажи. Хотя двух сестричек, Нину и Раису, которые заболели, отобрали и содержали в другом месте, ближе к Огре. Только позднее Клавдия Ивановна смогла найти своих дочерей, уже даже плохо говоривших по-русски, и сообщила им печальное известие, что их братик Владимир умер. После завершения войны Фленины вернулись на Псковщину. А оттуда повзрослевшие Фленины и их потомки разъехались по самым разным местам бывшего Советского Союза. Одна из них, Галина Владимировна, племянница Владимира и дочь Нины, оказалась в Латвии – с 1974 года живёт в Риге.
Узнав о могиле на кладбище Кастранес, Галина Владимировна отправилась туда. И не просто посетила могилу малыша Владимира Фленина, но нашла там сестру ещё одного малыша, похороненного там же! Удивительно: 84-летняя Раиса, урождённая Зайцева, до сих пор живёт в посёлке Сунтажи! Это её маму, Марию Зайцеву, видел в 1964 году Станислав Розанов на открытии плиты с именами.
Раиса сообщила интересные подробности как о пребывании себежцев в Саласпилсском лагере, так и про могилы на кладбище. Помните, Мария говорила, что посадила на могиле своего малыша дерево? Но ведь на могиле с плитой никакого дерева нет. Неужели оно погибло? А вот и нет! Дело в том, что плита стоит на братской могиле, где похоронены дети, чьи имена не известны! А вот малыши, чьи имена были известны, похоронены в могилах рядом (четверо в одиночных, двое в одной). И на могиле Евгения Зайцева растёт то самое дерево, которое посадила его мама. Потрясающе!
И здесь же, в Латвии живёт, сводная сестра другого малыша – Валерия Соловьёва. Его мама, Мария Ивановна, была сестрой Клавдии Ивановны Флениной. Она помогала партизанам. И ещё как помогала! Владимир Яковлевич Хазанский написал документальную повесть «Спросите у берёз», где рассказал о борьбе жителей Витебщины и Псковщины против фашистов. Одна из героинь повести – как раз та самая Мария Ивановна Соловьёва (Сосновская). К слову, Ляхово находилось всего в нескольких километрах от Кургана Дружбы, на стыке Латвии, России и Белоруссии. И мемориал, получается, в том числе и в память о ляховских партизанах и партизанках.
На своём огороде, рядом с полузасыпанным станковым пулемётом, Маша обнаружила убитого пограничника. Вместе с отцом и четырнадцатилетним братишкой его захоронили на деревенском кладбище, а пулемёт спрятали в сарае за остатками прошлогоднего сена. Затем Ванюшка натаскал туда патронов и пулемётных лент...
Раньше Маша работала инспектором по библиотекам в Себежском районе. В 1940 году вышла замуж за командира Красной Армии, переехала с ним в Ригу. Война опять вернула её в деревню, в отчий дом. Маша ожидала ребенка, но, несмотря на это, вместе со всеми помогала бойцам готовить оборонительный рубеж в районе Ляхова. Рыла окопы, траншеи. Ей говорили: «Иди домой, тебе нельзя заниматься тяжелой физической работой». Она только, сердилась: «Разве можно сейчас быть одной, без дела?»
Малыш, которым была беременна Мария, это Валерий, умерший в Латвии. А упомянутый в повести муж, офицер Алексей Соловьёв, погиб на войне. После Мария Ивановна снова вышла замуж, носила фамилию Дроздова. Одна из её дочерей от второго брака – Галина – тоже рижанка. По словам родственников, у Валерия был старший брат Юра. Ему было 4 годика, когда он умер. Но имени на плите нет. Увы, пока не ясно, может, он тоже содержался отдельно, а может, как раз это у братьев Соловьёвых общая на двоих детей могилка.
Сказать, что потомки ляховских жителей, прошедших через нацистскую неволю, взволнованы последними открытиями – ничего не сказать. Впереди теперь столько дел: выяснить подробности пребывания детей в Сунтажах, найти родственников других детей, похороненных на кладбище Кастранес, добиться того, чтобы захоронение жертв нацистов было поставлено на учёт, в соответствии с межправительственным латвийско-российским соглашением и т.д., и т.п. А ещё вот родственники Флениных с Украины собираются приехать в Латвию погостить в ближайшее время. И теперь они обязательно все вместе поедут под Сунтажи почтить память своих родных и других узников Саласпилсского лагеря.